Глубокая синева ночного неба перекрывается сизо-фиолетово-рыжей пеленой московских отсветов на плотных облаках. Над головой их порвали словно вату руками, и края из-за скрытой от глаз луны подсвечены каким-то неземным голубым, смешанным с молоком и сиянием звёзд. Черная рубашка пузырится на пояснице от порывов ветра, воротник льнёт спереди к горлу, в наушниках звучит мелодия, подслушанная у (в?) Северян, грудь распирает, хочется вдохнуть ещё глубже и удержать это восхищение миром, умение удивляться, влюбленность в других, а сегодня — ещё и в себя. |